Эпизод из жизни тюремного врача
За дверью послышалась возня, и через секунду в кабинет Татьяны Владимировны ввалился Вовка Субботин, жизнерадостный зэк, много раз лечившийся у неё по поводу язвенной болезни. Недавно у него был обнаружен туберкулёз лёгких, и больного перевели в туберкулёзное отделение больницы. На лице арестанта была написана тревога. Вовка бросился на стул возле стола доктора и горячо зашептал:
- Татьяна Владимировна, выручайте! Скажите, что вы меня вызывали.
В дверь постучали, и зашли два прапорщика с дубинками в руках. В больнице категорически запрещалось посещать терапевтический корпус, где работала Татьяна Владимировна, больным из инфекционных отделений, в том числе и туберкулёзных. Это считалось грубым нарушением режима.
- Татьяна Владимировна, - обратился к доктору один из охранников. - Вы этого гражданина вызывали?
На размышления времени не было.
- Да, да ребята, вызывала, - соврала она, покраснев.
- Эх, Татьяна Владимировна, много вы им доверяете, а они, - кивнул прапорщик на заключённого. - Врут на каждом шагу.
Вовка сидел на стуле скорчившись, изображая боли в животе, на лице была заученная гримаса страдания.
- Вот вы его, якобы, вызывали, а он в ваш корпус маляву притаранил, - закончил охранник на блатном жаргоне.
- С этим разберётесь, а сейчас мне нужно осмотреть гражданина Субботина, подождите, пожалуйста, - попросила она.
- Эх, доктор, - сокрушённо вздохнул прапорщик. – Не верьте ему, – повторил он, и более миролюбиво добавил. – Мы покурить пока выйдем. А ты, Субботин, в штрафном изоляторе всё равно отсидишь, – пригрозил он арестанту.
- Спасибо, Татьяна Владимировна, - шепотом поблагодарил Вовка, выпрямляясь, когда охранники вышли. - Я к вам из своего корпуса бежал. Червонец просит окрестить его, видно скорую смерть чует. А кто кроме вас это сможет сделать? Только вы можете сюда батюшку привести. Кранты скоро Червонцу. Братва с воли лекарства нужные подтянула, фрукты. Только бесполезно всё. Мучается он, - после паузы выдавил из себя Субботин дрогнувшим голосом.
Больного, о котором говорил Вовка, Татьяна лично не знала. Молодой человек, которому было чуть больше 30 лет, лечился в туберкулёзном отделении больницы. Каждое утро о больном Смирнове (Червонце) на планёрке докладывали дежурные врачи. Состояние его было крайне тяжёлым уже несколько дней. Процесс в лёгких зашёл так далеко, что для докторов за свою практику повидавшим многое, оставалось загадкой, как больной продолжает жить. В колонии Червонец был человеком авторитетным.
- Скажи, пожалуйста, что ты так хлопочешь о нём? Кто он такой? – поинтересовалась Татьяна Владимировна.
- Правильный он человек, – пояснил Вовка.
- Очень ёмкая характеристика, - засмеялась Татьяна. - Скажи ещё, что сидит ни за что. 15 лет работаю с заключёнными, и ни одного виноватого не встретила, все невиновными себя считают.
- А что, такое часто случается, - возразил арестант.
- Так уж и часто, - засомневалась Татьяна Владимировна. - Знаешь поговорки «виноват да повинен – Богу не противен», «повинился – как Богу помолился »…
- В натуре он не виноват, - взволнованно перебил её Субботин. – У Червонца друг есть, у которого семья, ну там дети, жена, и зэком он никогда не был. Они с детства дружат. Так вот Червонец взял его преступление на себя. Тот по пьяни человека на мотоцикле сбил, покалечил маленько. А Червонец с малолетки по лагерям, не привыкать. Ему этот малый срок отмотать, как чихнуть. Друг, конечно, Червонца «подогревает», посылки, деньги шлёт. На короткое свидание даже приезжал. Татьяна Владимировна, помогите, я обещал Червонцу, что выполню его просьбу.
- Вот, что я тебе скажу, Володя, - подумав, сказала она. - Я доложу начальнику, и попрошу разрешения пригласить священника. А если уж ситуация будет критической, или не сможет батюшка придти, окрестим твоего приятеля сами. Такое тоже возможно. Всё понял? Теперь уходи. От изолятора я тебя спасти не смогу. Мне придётся признаться, что я соврала. Я не имела права тебя, больного туберкулёзом, сюда вызвать. Согласен? – Татьяна посмотрела на притихшего Субботина. - Нарушил порядок, отвечай.
- С превеликой радостью, доктор, отсижу, сколько подпишут, а Червонцу передам, пусть ждёт, не помирает пока, - радостно тараторил Вовка.
Привести единственного в городе священника в колонию строгого режима было делом непростым, но Татьяна Владимировна выполнила своё обещание. Червонца крестил и причастил батюшка из городского храма. Через несколько часов после этого больной впал в кому и в этот же день умер, как будто ждал только того, чтобы отойти ко Господу христианином.
На следующий день Татьяна, проходя мимо изолятора, увидела счастливую Вовкину физиономию, прильнувшую к решётке.
- Доктор, - закричал Субботин через маленькое оконце. - Крещёным Червонец-то помер! Спасибо!
Татьяна Владимировна незаметно помахала Вовке рукой и подумала, что повезло Червонцу с другом, который пошёл на жертву ради него. О нарушении режима, которое совершил Вовка, будет записано в личном деле, и при рассмотрении вопроса о досрочном освобождении из мест лишения свободы это будет обязательно учтено и, возможно, ему откажут. Провести в заключение лишних несколько месяцев и даже дней, это большая жертва.
Татьяну Владимировну всегда трогал евангельский сюжет, в котором рассказывается о том, как друзья больного человека не могли поднести его к Спасителю из-за большого скопления людей вокруг дома, где находился Христос. По своей беспредельной любви к другу, они разобрали кровлю и прямо на ложе опустили его перед Спасителем. И вот что-то подобное пришлось ей увидеть в жизни.
За решёткой радовался круглолицый Вовка Субботин, не подозревавший, что доктор сравнивает его с евангельскими персонажами.
- И новопреставленному Михаилу, по прозвищу Червонец, такое счастье, как умереть после причастия, дарована за ту жертву, которую он принёс ради своего друга, - размышляла Татьяна Владимировна. - Ибо «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя…».
Елена Шилова
Фото Николая Лудникова