Ровно 85 лет назад, 17 августа 1934 года, скончался русский художник первый живописец Арктики, писатель, общественный деятель, исследователь полярных земель, внёсший значительный вклад в разработку вопросов транспортно-экономического освоения Севера А. А. Борисов. Мы решили вспомнить материал Николая Лудникова, опубликованный три года назад в газете "Колокол Севера".
Жизнь порой дарит интересные и необычные встречи, а бывает, знакомишься с великим соотечественником через его духовное наследие, творчество, которое оставляет неизгладимый след в душах людей, в истории страны, где они родились, выросли, творили.
Несколько десятилетий назад в мою память прочно вошло два имени замечательных патриотов нашего Отечества – Александра Алексеевича Борисова и Николая Георгиевича Бекряшева.
Впервые я узнал фамилию замечательного художника русского Севера А. А. Борисова, осматривая экспозицию Великоустюгского краеведческого музея.
Внимание мое было приковано к серии необычных картин, на которых с поразительной достоверностью была отображена природа Арктики. Полотна завораживали своей холодной красотой. На многих работах были изображены только снег, ледяные торосы, свинцовый океан и кроваво-красные отблески заходящего солнца. Но как гениально все это было передано художником! Стоя рядом с картинами, я почти физически ощущал космический холод безграничных просторов Крайнего Севера.
Позже я узнал, каким образом попали в музей эти картины, кто их спас от уничтожения в смутные послереволюционные годы. Однако об этом расскажу дальше, сейчас же остановлюсь на судьбе одного из героев моего повествования – Александра Алексеевича Борисова.
2 ноября 1866 года в глухой северодвинской деревушке Глубокий Ручей, расположенной недалеко от города Красноборска (бывшей Вологодской губернии, Сольвычегодского уезда, ныне села Красноборска Архангельской области), в семье крестьянина Борисова Алексея Егоровича родился сын, назвали его Александром.
Мальчику была уготована славная судьба нового Ломоносова, поскольку вклад, который он сделал в популяризацию и освоение Севера России, вполне сопоставим с великими научными подвигами его знаменитого земляка.
Жизнь не баловала Александра: помогая отцу, он неаккуратно сложил поленницу дров, которая, завалившись, упала ему на ноги. Долго не мог он ходить после этой травмы, но мать вымолила своего ребенка, дав «обет» отправить его трудником в Соловецкий монастырь, если он выздоровеет. И сдержала свое обещание. В монастыре он был определен в рыболовецкую бригаду и вместе с монахами добывал рыбу в лесных озерах и в море, учился ставить сети, править баркасом. С удовольствием осваивал он нелегкий рыбацкий труд, однако все свободное от трудов и молитвы время проводил за рисованием, делая карандашные наброски увиденного. Целый мир новых ярких впечатлений заполнил душу юноши, навсегда сделав его преданным рыцарем Севера.
В Соловках художественный талант Александра был замечен строителем Савватиевского скита отцом Ионафаном, который рекомендовал его учеником в иконописную мастерскую.
В июне 1885 года Соловецкий монастырь посетил великий князь Владимир Александрович, президент Академии художеств, который отметил работы Борисова и пообещал оказать содействие в получении дальнейшего образования. Однако реальную помощь талантливому юноше оказал любитель и собиратель живописи генерал А. А. Боголюбов, именно благодаря его ходатайству в 1886 году будущий художник приехал в Петербург.
Благодаря поддержке меценатов Борисов поступил в рисовальную школу Общества поощрения художеств в Петербурге, а затем и в Академию художеств. Здесь, занимаясь под руководством таких мастеров, как И. И. Шишкин и А. И. Куинджи, Александр Борисов сформировался как самобытный и оригинальный художник.
В Заполярье А. А. Борисов впервые попал в 1894 году в составе экспедиции С. Ю. Витте, где выполнял функции рисовальщика и фотографа. В поездке по Мурману Борисов старательно исполнял свои обязанности и делал много карандашных зарисовок побережья, особенно гаваней и бухт, Екатерининский гавани, Териберки и других, вплоть до границы с Норвегией.
В 1896 году Александр Алексеевич вновь отправился в путешествие в составе астрономической экспедиции, здесь он написал картину «Момент полного солнечного затмения на Новой Земле».
Работы, привезенные с Севера, были высоко оценены его учителями – И. Е. Репиным, В. М. Васнецовым и А. И. Куинджи.
Так, Репин в статье «Воспоминания, статьи и письма из-за границы» очень тепло отозвался о работах своего ученика: «Это все превосходные и верные, как зеркало, картинки, строго нарисованные и необыкновенно правдиво написанные, в них ярко выразилась любовь этого русского Нансена к черной воде океана с белыми льдинами, свежесть и глубина северных тонов, то мрачных, то озаренных редким светом низкого солнца. Горы, наполовину покрытые снегом во время самого жаркого лета, берега, дали, лодки, самоеды в оленьих шкурах... – все это дышит у него особенной красотой Ледовитого океана и производит впечатление живой правды».
Владелец знаменитой картинной галереи П. М. Третьяков приобрел для своей коллекции работы А. А. Борисова на крупную по тем временам сумму – 8 тысяч рублей.
Однако душа художника и исследователя вновь рвалась в Заполярье, его уже не устраивало положение подневольного участника чьих-то полярных экспедиций. По чертежам профессора Политехнического института А. П. Фан-Дер-Флита опытные поморы построили одномачтовое судно водоизмещением 40 тонн, предназначенное для плавания во льдах А. А. Борисова. Изготовленную яхту художник назвал «Мечта».
О том, насколько серьезно подготовился к полярной экспедиции будущий певец крайнего Севера, свидетельствует следующий факт – летом 1899 года Борисов завез на Новую Землю разобранный дом, дрова, кирпич, керосин и прессованное сено для двух коров. Животных он взял с целью обезопасить себя от страшной болезни, которая настигает полярных путешественников, – цинги. Таким образом, впервые в мире была создана художественная мастерская на 73-м градусе северной широты.
В апреле 1901 года Борисов организовал санную экспедицию на собаках на восточный берег Новой Земли. Более трех месяцев он вместе с зоологом Харьковского университета С. Д. Тимофеевым обследовал берега северного острова, делал геодезические съемки заливов Чекина, Незнаемого и Медвежьего, собирал коллекции флоры и фауны и, конечно, рисовал. После этой экспедиции на Большую землю он привез сотни рисунков и картин.
Борисов стал первооткрывателем нескольких островов, назвав их в честь своих учителей. Так появились на карте Новой Земли имена русских художников и ученых – Крамского, Васнецова, Шишкина, Куинджи, Репина, Верещагина, Краснова и других. В конце августа 1901 года экспедиция вернулась с Новой Земли на пароходе «Пахтусов».
В начале двадцатого века имя художника уже было известно не только в России, но и далеко за ее пределами. В 1905 году прошла выставка его картин в Вене, где имела грандиозный успех. В Германии он выставлялся в городах Мюнхене, Берлине, Гамбурге, Кельне, Дюссельдорфе. Общественность в восторге, избалованные всевозможными выставками немцы не видели ничего подобного, восторженные отзывы в прессе. Борисова пригласили во Францию – и вновь оглушительный успех. За выдающийся вклад в популяризацию Севера французское правительство удостоило художника высшей награды Франции – ордена Почетного легиона.
Его с нетерпением ждали и в Англии – чопорные англичане в восторге от работ россиянина, особенно большим успехом пользовались следующие его картины: «В царстве смерти», «Полярная зимняя ночь», «Свершилось», «Момент полного солнечного затмения на Новой Земле». За эту выставку Борисов был награжден орденом Бани (Order of the Bath).
Посетил выставку и Фритьоф Нансен, с которым художник был лично знаком. От имени норвежского и шведского правительств он вручил художнику орден Святого Олафа.
Не осталась в стороне и Америка: в мае 1908 года Борисов приехал в США, где уже всемирно известного художника принял сам президент Теодор Рузвельт. Американские коллекционеры предлагали огромные деньги за картины художника, однако он отказался от выгодного предложения, ответив, что его полотна принадлежат России.
Положительную оценку творчеству Борисова давал В. И. Ленин, с которым художник имел ряд встреч.
Однако всемирная известность не оградила художника от произвола местных властей.
В 1918 году встал вопрос о конфискации усадьбы А. А. Борисова, который был обложен «чрезвычайным налогом, как представитель нетрудового класса». Могли погибнуть картины и этюды. Борисов прибыл в Великий Устюг – искать поддержки у своего товарища и родственника Николая Георгиевича Бекряшева.
Вот что пишет в своих воспоминаниях сын организатора и первого директора музея Северо-Двинской культуры, художника Н. Г. Бекряшева Сергей Николаевич: «Поздним вечером в марте 1918 г. к нам приехал из Красноборска художник А. А. Борисов, являвшийся родственником нашей семьи. Александр Алексеевич зашел к нам в дом и сразу заявил: «Я теперь нищий, у меня все отобрали, нет теперь ничего – ни дома, ни картин, ни вещей». Особо он переживал за картины. В тот вечер отец и Александр Алексеевич очень долго вели разговоры: как сохранить все конфискованные картины от возможной потери. Отец предложил ему организовать в Великом Устюге выставку живописи, на которую выхлопотать все конфискованные у него картины, плюс еще добавить полотна местных художников, в том числе и свои...».
Николай Григорьевич Бекряшев незамедлительно обратился к губернским властям. По его настоянию губернский отдел народного образования провел меры по описи картин и их хранению. Затем Северо-Двинский губисполком принял решение о перевозке картин в Великий Устюг.
Сам Н. Г. Бекряшев отправился в Красноборск, имея на руках мандат Великоустюгского отдела образования с соответствующими полномочиями.
И 8 ноября 1918 года в ознаменование первой годовщины Октябрьской революции в Великом Устюге была открыта выставка картин художника А. А. Борисова. На торжественном заседании представителей партийных, общественных организаций, рабочих, учителей была исполнена «Марсельеза» и отправлена приветственная телеграмма народному комиссару тов. Луначарскому. Так были спасены около двухсот картин А. А. Борисова, и их смогли увидеть устюжане.
Позднее выставка была преобразована в музей Северо-Двинской культуры, в создании которого Бекряшев принимал самое активное участие и в котором с ноября 1924 года более 14-ти лет работал директором.
Впоследствии, в июле 1921 года, по указанию музейного отдела наркомпроса и с согласия губисполкома, большая часть картин художника А. А. Борисова была ему возвращена.
Однако Александр Алексеевич Борисов – не только художник с мировым именем, впервые посредством холста и красок воспевший красоты Заполярья, но и видный общественный деятель, стремившийся воплотить в жизнь свои идеи экономического развития России путем постройки железных дорог на Севере и комплексного освоения его природных богатств.
Длительные размышления над транспортной проблемой края привели его к идее постройки разветвленной сети железных дорог, которые бы связали европейский Север с Сибирью, этой «страной будущего», как тогда писалось, и с центром России. Так появился проект дороги «Великий Северный железнодорожный путь». Он включал в себя три направления: Обь – Котлас – Сорока – Мурман; Котлас – Вельск – Коноша – Санкт – Петербург; Котлас – Великий Устюг – Кострома.
В 1915 году на его средства были проведены изыскания для проектируемой железной дороги.
На Президиумах губсовнархоза и губернской плановой комиссии еще в 1921 году слушались доклады художника Борисова о перспективах сооружения Великого Северного пути. В решении по докладу говорится: «Сооружение Великого Северного пути по проекту художника Борисова признать целесообразным...».
Строительство железнодорожной линии на восток от Оби обосновывалось необходимостью создания транспортных предпосылок для масштабного освоения богатых природных ресурсов Севера. В 1928 году Борисов предложил новый маршрут: Мурманск – Котлас – Обь – Сургут – Енисейск – Татарский пролив. В итоге идея Великого Северного пути трансформировалась в проект Байкало-Амурской магистрали, сооружение которой, начавшееся в 1932-м, также преследовало цель дублирования Транссиба, проходящего в опасной близости от границы.
Мысль о создании Трансполярной магистрали была воплощена в реальность сразу после окончания Великой Отечественной войны. Проект соединить восток и запад СССР железнодорожной веткой, идущей недалеко от Полярного круга, по своей масштабности и сложности реализации был вполне сопоставим с покорением космоса. Большинство исследователей склоняются к мнению, что за решением развернуть в 1947 году активное строительство железной дороги в северных районах, за что так ратовал в свое время А. А. Борисов, стоял лично Сталин.
Помимо «Трансполярной магистрали» существует множество других неофициальных названий данного проекта: «Приполярная железная дорога», «Заполярная железная дорога», «Полярная магистраль». C 1947 по 1953 год дорога официально называлась «стройкой № 501» или «стройкой № 503» – в зависимости от того, о каком ее участке шла речь. Название «ж/д Чум – Салехард – Игарка» было секретным. По плану общая протяженность дороги, которая проходила на 200 км южнее Полярного круга, должна была составить 1482 км. Линия была задумана одноколейной, с разъездами через 9–14 км (всего 106 разъездов) и 28 станциями на расстоянии 40–60 км друг от друга и должна была возводиться по «облегченным техническим условиям».
С 1947 по 1953 год под завесой полной секретности на стройке № 501 работали заключенные ГУЛАГа, в системе которого существовало Главное управление лагерного железнодорожного строительства, насчитывавшее более 290 тыс. только заключенных. В нем работали лучшие инженеры. Начальник строительства В. А. Барабанов настаивал, чтобы на объект присылали только политических заключенных, так как среди них был высокий процент творческой интеллигенции, технических специалистов и врачей. Кроме того, за «политическими» не требовался жесткий надзор, необходимый за уголовными преступниками. В разгар строительства количество заключенных достигало 120 тыс. человек.
По сравнению с другими лагерями ГУЛАГа на строительстве Трансполярной дороги было относительно неплохо. Здесь крайне тяжелые условия труда заключенных компенсировались более высокой нормой питания. На стройке даже работал свой передвижной театр. Кроме того, была разработана система зачетов, которые сокращали сроки заключения. В среднем за сезон строители успевали проложить около 100 км железной дороги.
К весне 1953 года в общей сложности было построено около 700 км Великого Северного пути, больше половины всей длины магистрали, но 25 марта 1953 года вышло постановление Совета Министров СССР, согласно которому строительство железной дороги Салехард – Игарка сворачивалось. Стройка опустела: заключенных вывезли за Урал, так же как и часть строительной и железнодорожной техники, остальное же просто бросили. В 1955 году Министерство путей сообщения приняло на свой баланс железнодорожную ветку Чум – Лабытнанги (стройка 501), которая действует до сих пор. От использования остальных участков «мертвой дороги» отказались.
Приполярная железная дорога была практически достроена, на ней было даже открыто рабочее движение, за исключением центрального строящегося участка. На завершение строительства потребовалось бы не более 1,8 млрд рублей. Всего на строительство Приполярной дороги уже было затрачено 42 млрд рублей. Эта сумма составляла 12,5 % капитальных вложений СССР в железнодорожное строительство за пятилетку 1946–1950 годов и около 2 % всех капитальных вложений СССР за тот же период. По экономическим расчетам, решение прекратить строительство Трансполярного пути в такой степени готовности привело к большим убыткам для бюджета СССР, чем если бы дорога все же была достроена.
Учитывая заслуги художника в изучении Новой Земли и русского Севера вообще, по ходатайству Академии наук СССР и постоянной межведомственной комиссии по географическим названиям, Постановлением Совета Министров РСФСР от 17 мая 1973 года полуострову Новой Земли, между заливами Чекина и Назнаемым, дано название «Полуостров Борисова». Такова оценка трудов певца Севера.
В нашем городе живут родственники этого замечательного русского художника – Галина Минина, известная в городе поэтесса, и ее дети: дочь – Инна Подомарева, самобытная талантливая художница, и сын – Лев. Галина Минина является правнучкой Никоновой (Борисовой) Татьяны Абрамовны – двоюродной сестры художника. Сердечно благодарю родных А. А. Борисова за помощь в написании этой статьи.
Николай Лудников.
В статье использованы материалы книги Н. П. Борисова «Художник вечных льдов», сайтов «Арт-каталог» и «Великий Устюг. Краеведческий альманах».