Сейчас, по прошествии стольких лет, я всё больше убеждаюсь, что Господь хранит детей в их беззаботном младенчестве, отрочестве и юности. Примеров этому и в наше время можно привести множество, я же хочу рассказать о своем детстве в 60-70-е годы.
Самое первое воспоминание о безрассудном поступке уходит в то время, когда мне 4 годика, гуляю во дворе, замечаю лестницу, приставленную к стене дома, подхожу к ней и начинаю карабкаться вверх. Как я забрался на конек крыши не помню, осталось ощущение огромной высоты и восторженного страха. Почему две эмоции? Восторг – оттого что я сижу так высоко и отсюда всё видно, страх – от мысли, а как я буду слезать с этого насеста. Появляется сосед, дядя Ваня, смотрит снизу на меня и ласково так говорит: «Коленька, ничего не бойся, сиди смирно, я сейчас к тебе поднимусь и заберу тебя». Странно, я совсем кроха, но в голове моей прочно засела тогда одна мысль – я прекрасно понимал, почему он так ласково говорил со мной: чтобы не напугать меня и не подвигнуть на непредсказуемые поступки. Как меня снимали с крыши, не помню, ремнем не били и даже не ругали, почему не знаю, быть может, сосед не рассказал родителям, а сам я не рискнул поднимать столь опасную тему. Похоже, лестница принадлежала Ивану, он что-то делал на крыше, быть может, чистил дымоход или ремонтировал.
Вспоминая своё беззаботное детство и анализируя сейчас свои экстремальные поступки, начинаю осознавать, насколько неуправляемым и хулиганистым ребенком я был. Можно было десятки раз попасть в критическую ситуацию с непредсказуемыми последствиями, однако Ангел Хранитель всегда отводил реальную угрозу моей жизни.
В начальных классах у меня появилась нехорошая привычка – перебегать дорогу перед близко идущим транспортом. Трудно сказать, брал ли я с кого-то пример или сам выдумал такое экстремальное развлечение. Несколько раз опасные маневры сходили мне с рук. И вот однажды – хорошо помню, что шел домой после уроков и надо было пересечь один из перекрестков, – я пропустил несколько автомобилей и решил перебежать дорогу перед автобусом. Подпустил автомобиль на максимально близкое расстояние и со всех сил рванул. Хорошо помню то ощущение ужаса, которое охватило меня, когда я преодолевал последние метры, боковым зрением видя надвигающуюся на меня громаду автобуса, я четко понимал, что не успею сделать эти последние шаги, он был совсем рядом. В каком- то невероятном порыве я все-таки выдернул ногу из-под надвигавшегося транспорта и выкатился на тротуар. Дальше бежать сил у меня не было. Я сидел на газоне и плакал, громко, навзрыд, выскочивший водитель, видя мое состояние, ничего не сказал мне, молча развернулся и сел на свое место. Анализируя сейчас эту ситуацию, предполагаю, что все-таки в последний момент шофер успел нажать на тормоза и предотвратил наезд на пешехода. Больше перед близко идущим транспортом я не бегал никогда. Урок был преподан мне жесткий и на всю жизнь.
Тоже случай из далекого детства – хорошо запомнились ощущения при первых попытках научиться плавать. Родители взяли меня с братом на пляж, мы плескались на мелководье, и мне захотелось забрести чуть глубже, чтобы поплавать по-лягушачьи. В то время я мог только имитировать плавание, отталкиваясь руками от дна. Сделал несколько шагов и провалился в ямку, открываю глаза, вижу сверху над собой воду и свет от лучей солнца, испуга не было, захлебнуться тоже не успел. Сижу на дне и не знаю, что делать. Вдруг кто-то большой под- летает ко мне и, хватая за подмышки, выдергивает из реки, это был отец. За этот проступок меня тоже не ругали, похоже, родители четко осознавали, что в данном случае виноват не я, глупая кроха, а они, поскольку не уследили за сыном.
Тем не менее, плавать я научился рано и сам, без помощи родителей и старших ребят. У нас с братом был резиновый мяч, которым мы играли в футбол, вот его-то я и использовал в качестве учебного пособия. Вместе с мячом уходил вверх по течению реки, – дело было на юге, на Кубани, – заходил в воду по пояс, плотно обхватывал мяч двумя руками и плыл по течению. Надо сказать, скорость движения воды была очень быстрой, речка хоть и не широкая, но местами, особенно при поворотах, глубина была несколько метров. И вот я, хлопая ногами по воде, учился управлять незатейливым плавсредством на стремнине. Хорошо, что опытов моих не видели родители, иначе не миновать бы мне наказания. Зато после нескольких десятков таких спусков я перестал бояться глубины и почувствовал, как можно рулить ногами, плывя по течению. Уже несколько дней спустя самостоятельно стал проплывать небольшие отрезки водной глади, стараясь не попадать на стремнину несущегося потока. К концу отпуска я не только прилично плавал по-лягушачьи, но и нырял, имитируя движения этих земноводных созданий.
В дальнейшем приобретенные навыки держания на воде очень пригодились мне в жизни. Во всех ребячьих компаниях я отличался умением быстро плавать и далеко нырять. Однако, несмотря на всю мою бесшабашность, я никогда не прыгал с берега в незнакомый водоем, всегда предварительно заходил в воду и проверял дно на наличие коряг и прочих посторонних предметов. Товарищей своих я тоже старался предостеречь от подобных рискованных поступков. Причина такой осторожности была веской – у хозяйки, к которой мы приезжали отдыхать на Кубань, утонул единственный сын, мальчик нырнул с мостков и напоролся головой на металлический штырь. Рассказ безутешной женщины по- действовал на меня очень сильно и навсегда отбил охоту гусарить на воде.
Подавляющее большинство мальчишек с моего двора большую часть времени были предоставлены сами себе.
После школы у детворы была одна обязанность – выучить уроки. Сделал дело – гуляй смело, так любил говорить мой отец. И мы гуляли, причем для нас не было понятия – плохая погода. С удовольствием бежали на улицу и в мороз, и в дождь, и в жару. Жара, конечно, была предпочтительной, поскольку мы, дети Севера, не были избалованы теплыми погожими деньками, и если уж такие выдавались, старались провести их с максимальной пользой, бежали на речку, где купались и загорали.
Отправляясь к реке, никто из нас не думал об опасности, мы были бесшабашными пацанами. Купальный сезон открывали рано, порой в первых числах мая. В районе нефтеперерабатывающего завода протекала речка, мы называли ее «Теплушка», потому что даже в сильные морозы вода в ней не замерзала. Протекала она по территории завода, и в нее сливались всевозможные отходы производства. Однако мы, глупые подростки, об этом не знали, несколько смущал мутный вид этой воды, однако желание погрузиться в теплую воду при температуре окружающей среды ниже 10 градусов пересиливало наши опасения. Точно помню, я ездил купаться в этой речке один раз. После некоторого раздумья я зашел в воду и окунулся с головой, долго находиться в воде не стал, все-таки чувство самосохранения при мне было. Полотенец мы с собой не брали, обсушились тут же у разведенного костра. Потом несколько дней у меня болели корни волос. Повлияло ли как-то негативно купание на мое здоровье – сказать трудно.
Вообще в юном возрасте потерять здоровье, как говорится, на ровном месте было несложно, однако Господь был снисходителен к нам, оберегая порой в совершенно немыслимых экспедициях.
Экстрима, правда, хватало и без экстравагантных поступков. Так моя соседка по парте как-то принесла на урок целый пакетик ртути, этого жидкого металла, после попадания которого в щель между досками вскрывают полы и выгребают зараженную землю. А тут глупая девчонка принесла грамм сто ртути в простом бумажном кулечке, помню, как с интересом мы рассматривали эти шарики, перекатывая самые крупные из них пальцами. Куда она делась потом, не помню, не фиксировал в то время на этом внимание, мы попросту не знали, насколько ртуть опасна. Хорошо, если моя одноклассница унесла ее к себе домой или выбросила на улице, а если она уронила хотя бы часть пакета на пол…
Весной перед самым ледоходом все свободное время мы проводили у реки, пытаясь увидеть самое начало хода льдин, как они отрываются от берега и как быстрина уносит целые поля вниз по течению. Река наша в это время представляла собой полноводную артерию в несколько сотен метров шириной и достаточно глубокую. Во всяком случае, в далекие тридцатые- сороковые годы именно по большой воде реки Ухты завозилось все буро- вое оборудование в наши края.
И вот, стоя на берегу, мы с восторгом наблюдали за тем, как огромные вздыбленные поля льда с шумом и треском проплывали мимо нас. Редко кто-нибудь из нашей компании осмеливался прыгнуть на проплывающую поблизости льдину. Экстремалов среди нас не было, и тот смельчак, который все-таки прокатывался несколько метров по воде, сразу же спрыгивал на спасительный берег, как только видел, что льдину относит к фарватеру.
Каким бесшабашным было наше детство! Не оглядываясь с испугом по сторонам, мы гуляли допоздна в своих дворах, ходили в дальние походы в лес или в поля, убегали ловить рыбу на речку.
Уже после ледохода мы брали литровые банки с пластмассовыми крышками и шли рыбачить.
Ловили кильку, а делалось это так – в крышке прорезали отверстие, после чего ее надевали на орудие лова, горловину при этом обвязывали веревкой, чтобы можно было в любой момент вытащить его из воды. Внутрь посудины крошили хлеб и затем бросали снасть в воду. Ждать приходилось недолго, уже через несколько минут вытаскивали банку на поверхность. Улов был всегда от нескольких килек до нескольких десятков этих маленьких рыбок. Содержимое банки выливалось на траву, улов собирали в припасенный заранее бидон, размякший хлеб вновь помещали в емкость и повторяли операцию. Порой добывали таким образом полный бидончик кильки. Правда, данным видом рыбалки я не увлекался, поскольку чистить рыбу приходилось самому, мама категорически отказывалась пачкаться об эту мелочь. Поэтому, один раз потратив почти час на потрошение малька, я больше не занимался его ловлей. К слову сказать, и уха из этой мелочи была не особенно вкусной.
Однако видел я и профессионалов, которые занимались подобной ловлей в коммерческих целях. В основном это были взрослые дяди и тети, у которых в хозяйстве имелись куры и свиньи. Для этой живности такая подкормка была деликатесом. Дешево и сердито, не надо покупать корма – запасись большими бидонами и лови дары реки себе на пользу.
С самого юного возраста мы привыкали к самостоятельности. Практически каждый из нас мог изготовить себе рогатку, лук со стрелами, самопал, арбалет и много что еще, не привлекая при этом старших ребят или отцов.
Увлечения захватывали нас циклично: то вдруг все начинаем вырезать из березы или ивы рогатки. Ищем резинку и куски кожи для ее изготовления, а потом упражняемся в меткости по банкам и бутылкам. К слову сказать, в нашей компании мы никогда не стреляли друг в друга из этого опасного оружия. Не стрелял я и по окнам или фонарям, это уже было хулиганством, а границы дозволенного, по крайней мере, пацаны нашего двора понимали четко.
Особо расскажу, как и из чего я изготавливал луки. Сначала просто вырезал прямую палку из березы или ивы, затем сгибал ее, соединяя противоположные концы прочной веревкой, тетивой ее назвать было нельзя, поскольку достать прочный капроновый или шелковый шнур во времена моей юности было непросто. Стрелы изготавливали из дощечек, для этого разбирали ящики из-под бутылок. Рядом с каждым продуктовым магазином этого добра было навалом, и никто из продавцов особенно не следил за сохранностью этой тары. Иногда мы приматывали алюминиевую проволоку к наконечнику стрелы, чтобы она летела прямо и не рыскала из стороны в сторону. Кстати, и летела она с таким довеском гораздо дальше. Став постарше, я изготавливал луки из вереса. В городе этот кустарник было не найти, приходилось выбираться в лес, благо рос он практически рядом с домом, где я жил. Выбирал ствол с кривизной, чтобы своим изгибом он больше походил на средневековые луки ратников, которые я видел на картинках. Кусок вереса я замачивал в воде примерно на сутки, затем на специальную доску, толщиной сантиметра четыре, набивал гвозди сотку или стопятидесятку (длиной десять или пятнадцать сантиметров). Набивал в определенной последовательности, таким образом, чтобы можно было изогнуть требуемым образом ствол вересового кустарника. Закрепленный обрезок принимал через несколько суток придаваемую ему форму. Затем я из заготовки делал лук. Стреляло такое изделие на приличное расстояние. Как-то мы с приятелями пошли на футбольное поле, чтобы опробовать свое оружие, так вот стрела из моего лука пролетала от ворот до ворот, то есть 100 метров. Наконечники стрел в нашей компании никогда не оснащались гвоздями или иными острыми предметами, при всей своей бесшабашности все-таки определенные правила безопасности мы соблюдали строго. Также не играли с луками в войнушку друг против друга. Стрела была серьезным снарядом и тоже могла нанести тяжкую травму.
И таких развлечений у нас было великое множество.
Вспоминаю свое детство и поневоле сравниваю с тем, как нынешнее юное поколение проводит свое свободное время. Мало кому из них знакомы скромная радость созидания своими руками орудий и стрел, удивительный восторг от хорошего улова. Жить детям в современном мире стало гораздо опасней. И парадокс заключается в том, что развращает и калечит ребенка подчас не улица, а неподконтрольные социальные сети. И родителям просто необходимо найти время, чтобы дать ребенку здоровую альтернативу Интернету и гаджетам. Сходите погулять, порыбачьте у реки, сделайте вместе поделку, чтобы вашему малышу было что вспомнить, когда он вырастет.
Николай Лудников
Фото из семейного архива