Корабль спасения… Не правда ли, нам, христианам, очень знакомо и близко это понятие? Так мы называем вслед за святыми Церковь. И это очень верное определение – ведь в нашей жизни, поистине «море житейском», только Церковь способна помочь нам пройти земной путь с минимальными потерями и, дай Бог, безопасно доставить в желанную гавань – Царство Небесное.
Часто, стоя на пороге храма, я вспоминала такое образное определение. Но мысли эти скорее были отвлеченными. Я еще не знала, что наступит момент и Господь явит мне новое чудо – знакомство с удивительным храмом, Литургия в котором подарит мне реальное чувство, что я нахожусь внутри корабля, Корабля спасения, который, плавно покачиваясь на волнах, несет меня все ближе и ближе к Богу…
Наше путешествие в Вологду шло строго по плану – музеи, храмы, знаменитый Софийский собор, знакомство с городом… Места, запланированные к посещению, были достаточно известны и у всех на слуху. Все, кроме одного – монастыря на острове Спас-Каменный. Новое, неизвестное всегда притягивает больше. Очень хотелось попасть в обитель, которая расположена прямо посреди озера! Да с погодой была беда: поздняя весна, а впечатление такое, что осень – ветер, дождь, холодно, плыть в такое ненастье по озеру не соглашался никто… Как же часто Господь исполняет наши желания! Совершенно «случайно» я узнала, что на остров едет небольшая паломническая группа из Спасо-Прилуцкого монастыря и к ней можно присоединиться! Сомнений не было никаких: едем! И ничего, что встать надо будет в четыре утра, а погода на улице настойчиво намекает на горячий чай в уютной комнате и интересную книгу… От таких «случайностей» не отказываются! И вот мы, серьезно экипированные – в куртках, шапках, перчатках, с рюкзаками, садимся в автобус и едем навстречу чуду.
Путь нам предстоял не близкий, но рассказ экскурсовода об истории того места, куда мы направлялись, сделал его интересным и легким. Мы ехали в самый древний монастырь Белозерья, обитель обетную. В далеком от нас 1260 году в Кубенском озере, на котором расположен остров Каменный, князя Глеба Васильковича застала жестокая буря. Озеро, с виду довольно мирное, не очень глубокое (всего три-четыре метра), для кораблей было чрезвычайно опасным – само очень большое, в нем много мелей и протоков, во время бури волны, поднимающие со дна песок и камни, обладали сокрушительной силой. Княжеский корабль был на волосок от гибели. Это сейчас мы в случае опасности чаще ищем защиты и помощи людей, а тогда у русского народа был один Заступник. Вот и князь с горячей молитвой обращается к Богу и дает обет: в случае спасения основать монастырь в том месте, куда вынесет его корабль. Молитва была услышана, князь спасся, его корабль пристал к маленькому (всего 120 на 70 метров!) острову Каменный, который и стал местом исполнения княжеского обета. Происходит это в праздник Преображения Господня, а потому князь строит здесь Преображенскую церковь. Интересно, что к тому моменту остров не был необитаем – на нем подвизались в посте и молитве 23 старца, была часовенка. Кто знает, может, во время бури, помимо княжеской, к небу возносилась и соборная молитва о спасении всех, терпящих бедствие в волнах озера?
Первая церковь, конечно же, была деревянная, как и все северные храмы того времени. Постепенно монастырь «богатеет»: в XIV веке ему жалует первое земельное владение один из ярославских князей, строится монастырский ансамбль, а XV век дарит обители общерусскую известность – благодаря его настоятелю Дионисию Греку (Святогорцу), который не только становится епископом Ярославским и Ростовским, но впоследствии и канонизируется в лике святителя. Время игуменства святого Дионисия связано с первым расцветом монастыря: он развивается как миссионерский центр, в нем вводится Афонский устав, который, несмотря на свою строгость, не отпугивает потенциальных насельников, а, наоборот, притягивает их. В обитель под руководство настоятеля Дионисия приходят и принимают в ней постриг будущие основатели новых монастырей: прп. Дионисий Глушицкий, Александр Куштский, Пахомий Святолуцкий, Евфимий Сянжемский. В XV же веке начинает формироваться Собор Каменских святых, среди которых самым почитаемым является прп. Иоасаф. В миру он был князем Андреем, в обитель пришел совсем юношей, его и принимать-то не хотели: слишком высокое происхождение было у него да и благословения отца на уход в монастырь не было… Тем не менее несколько дней пребывания молодого человека в обители, беседы с ним настоятеля утвердили последнего в том, что к постригу князь более чем готов. К сожалению, на монашество будущему прп. Иоасафу было отпущено всего пять лет – слишком слабое здоровье не выдержало суровых островных условий, непрестанной молитвы и по ста. После упокоения его мощи были положены в раку перед иконостасом в теплой церкви Успения Богородицы.
В том же XV веке происходит еще одно важное для монастыря событие: в обители Спасо-Каменной останавливается будущий великий князь Василий II Темный (для меня его имя навсегда связано с утверждением православной веры на земле Русской во времена униатства), а тогда – лишенный всех своих титулов, владений, а заодно и зрения, и сосланный в Вологду. Именно на острове к нему приходит известие о том, что его поддерживают князья и бояре, а значит, он может начать борьбу за возвращение престола. Монастырь получает богатые владения не только от благодарного князя, но и от его жены великой княгини Марии, а впоследствии – и от сына. Именно князь Андрей и построил в обители первый каменный храм на Русском Севере во имя Преображения Господня (деревянный погиб в пожаре 1472 года).
В XVI веке в монастырском ансамбле появляются две каменные церкви – Успенская, построенная на пожертвование князя Василия III, и надвратная во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи. А вот традиционных стен у монастыря не было – его защищали кельи монахов, вплотную поставленные друг к другу по периметру острова.
Наивысший расцвет обители произошел в XVII веке. За монастырем числилось 7 сел, 4 сельца и 98 деревень, в которых проживало 819 душ мужского пола (о численности женщин и детей летопись умалчивает), он владел жалованной грамотой на беспошлинную продажу соли (а в то время при наличии своей соляной варницы это сулило огромную выгоду). Помимо этого, Кубенское озеро щедро дарило насельникам рыбу, которой хватало не только на пропитание братии и послушников, но и на продажу. Такое положение позволило обители отстроиться в камне: появляются келарская, поварня, погреба, казенная палата, кузница. Монастырь становится духовным и культурным центром: его библиотека насчитывает около 400 книг, среди которых есть и уникальные (например, «Острожская Библия» Ивана Федорова), в его стенах переписываются древние книги и составляются новые, его храмы украшают иконы, писанные святым Дионисием.
Несколько неурожайных годов, налоговое бремя от государства, опустошающий пожар привели обитель к упадку. 8 декабря 1774 года указом Синода она была упразднена, с переводом штата и церковного имущества в Вологодский Свято-Духов монастырь.
И все же память об островной обители не умерла, а потому через четверть века в Святейший Синод от местных жителей подается прошение о восстановлении монастыря, которое удовлетворяется. Он вновь оживает, теперь его название звучит как Белавинская Спасо-Преображенская пустынь. В конце XIX века происходят три значимых для монастыря события: в 1870 году его посещает великий князь Алексей Александрович, а в 1892 году обители возвращают ее святыню – мощи прп. Иоасафа Каменского, и прежнее название – Спасо-Каменный монастырь!
К сожалению, прежнего расцвета монастырю не суждено было достичь. Насельников было мало, рабочих рук не хватало, а они требовались не только для рыболовных работ, но и для укрепления острова. Берега во время штормов разрушались волнами, а потому по периметру он был обложен бутовым камнем. Ледоход же становился просто стихийным бедствием! Торосы не только сносили деревянные постройки, но и повреждали каменные. В 1903 году остров посетил прав. Иоанн Кронштадтский, сохранились очерки Животовского С. В., попутчика батюшки в его поездках. Благодаря им можно представить себе не только всю суровость монастырского существования здесь, но и то состояние, в котором обитель находилась на пороге своего второго крушения. «Ночь нас застала на середине Кубенского озера, где мы вследствие густого тумана должны были стать на якорь. Когда рассвело, перед нами точно вырос из воды очень красивый, окруженный со всех сторон водой Спасо-Каменный монастырь. Весь остров, на котором построен этот монастырь, имеет в окружности около 200 сажен, поэтому, кроме маленького двора, небольшого расстояния между церковью и гостиницей, вся поверхность острова занята монастырскими постройками да приютившейся в восточной части обители спасательной станцией. Так как было около 8 часов утра, то батюшка решил отслужить обедню в монастыре и потому распорядился пристать к острову. Еще издали мы обратили внимание на развалины совершенно нового одноэтажного дома и не могли понять, что за причина разрушения, так как землетрясения быть не могло, а при пожаре должны были бы закоптиться стены и обуглиться бревна, чего здесь не замечалось. В монастыре нам рассказали, что все сделано ледоходом минувшей весной. Нечто ужасное происходит здесь ежегодно по вскрытии реки. Напором воды льдины, громоздясь одна на другую, точно бесчисленный неприятель, идущий на приступ, ползут на берег, потом на стены и, наконец, взбираются даже на крышу высокого собора. Огромные камни, подхватываемые со дна ледяной массой, поднимаются той же массой на ужасную высоту. На берегу острова и по сие время лежит камень в 500 пудов весом, снятый после ледохода с крыши монастырского собора.
Грустное впечатление производит в настоящее время древний, основанный еще в XIII столетии Спасо-Каменный монастырь. Бедность и запустение вопиющие! Жертвенники в алтарях стоят пустые, и только в одном маленьком приделе, когда мы приехали, шла утреня. Можно себе представить, как были обрадованы те пять монахов, которые составляют всю братию монастыря, когда нежданно-негаданно появился в церкви отец Иоанн. Отслужив обедню и внеся солидную сумму на нужды монастыря, батюшка простился с осчастливленной братией, и около 10 часов утра мы тронулись в дальнейший путь» (Животовский С. В. «На север с отцом Иоанном Кронштадтским»).
У каждой обители, как и у человека, свой непростой путь. Спасо-Каменный Преобра- женский монастырь в Вологодской области, где нам довелось побывать, за семь веков своего существования пережил немало. Не обошли стороной и трудные годы гонений – в 1925 году монастырь закрывают и размещают в нем колонию для несовершеннолетних. Просуществовала она всего два месяца – до очередного пожара. Остров перестает быть интересным для советской власти, а вот кирпич Спасо-Преображенского собора – нет. Его решают использовать для строительства дома культуры в одном из сел, а потому собор приговаривают и в 1937 году взрывают. Но его кладка оказалась настолько крепкой, что кирпичи не смогли отделить друг от друга, оставив руины на острове. А колокольне собора повезло: ее не тронули, рассчитывая организовать здесь маяк.
Несколько десятилетий остров используется только работниками рыбзавода, но завод закрывается, местные власти практически оголяют остров, вывозя с него камень, укрепляющий берега, а вскоре сгорает монастырская гостиница, которую частные рыбаки использовали как «перевалочный пункт». Остров остается умирать – разграбленный, поруганный, с полуразрушенной колокольней, заваленный руинами взорванного собора, размываемый штормовыми волнами и ледоходом. Возможно, так бы и закончилась история древнего монастыря – на грустной безысходной ноте. Но подрастал и мужал уже в России мальчик, которому суждено было стать «ангелом-хранителем» этого места.
В далеком 1960 году Саша Плигин решил с товарищами совершить «велосипедное паломничество» из Вологды в Кириллов. Но силенок хватило доехать только до деревни Пески да искупаться в озере. С берега ребята разглядели смутные очертания колокольни, вырастающей из воды. С той минуты у Саши появилась мечта побывать на острове. И зимой, когда встал лед, мальчик добрался до Каменного. Походил, посмотрел и ушел, унося в своем сердце любовь к этому месту уже на всю жизнь…
Саша приезжал сюда еще несколько раз; в 1972 году женился, и свадебное путешествие у молодых было на острове. Именно тогда юношеская влюбленность перерастет в общую с женой Надеждой мечту восстановить обитель.
В 1980-х годах в России начинается работа по проекту «Наследие», и один из его исполнителей, Александр Асафов, уроженец села Усть- Кубенское, делает все, чтобы Спас-на-Каменном был включен в него. Ему необходим человек, который мог бы возглавить работы на острове. Этим человеком, как можно догадаться, становится Александр Плигин. И в 1988 году остров, заросший бурьяном и кустарником, покрытый толстым слоем битых бутылок, ржавых банок и кирпичей, принимает своего спасителя. Думаю, что здесь надо уже вспомнить слово «подвиг». Христианский подвиг. Даже человеку, не имеющему работы и своего жилья, трудно решиться на перемены в жизни. А если ты бывший генеральный директор вентиляторного завода и успешный предприниматель? И у тебя уютная квартира в Вологде? Друзья, комфорт, налаженная жизнь? Трое малых детей, которых надо кормить и учить? Как, откуда пришло к нему решение остаться на острове, практически в первобытных условиях, и почти в одиночку восстанавливать монастырь?
Работа шла очень медленно. Казалось, Господь испытывал Александра на прочность, искушения следовали одно за другим. Семья далеко, жену сократили с работы, жить почти не на что. Надежда организовывает свое небольшое дело и, оставляя совсем немного на детей, остальное тратит на помощь мужу, закупая стройматериалы и обеспечивая минимальные условия его жизни на острове. Небольшая финансовая помощь от государства вскоре прекращается: стране совсем не до северного затерянного монастыря. Рабочие, не получив зарплату, в раздражении топят и ломают инструменты и инвентарь и покидают остров. На Каменном остается только Александр, да иногда приезжают помочь энтузиасты. Кто знает, о чем думал тогда Плигин, какую молитву возносил к Богу? Вот бы узнать ее, чудотворную, нам, так легко впадающим в уныние от малейшей трудности. А еще можно представить, как тосковали два любящих сердца. Конечно, не все гладко было у них: и чемоданы Надежда выставляла за дверь, уставая быть главой семьи. Но было и другое: ежевечерний «скайп» по радиопередатчикам и редкие свидания, организованные почти «по Штирлицу», – Надежда приезжала на машине на самую высокую точку напротив острова и пода- вала сигнал фарами мужу, который на лодке приплывал к ней. И оставалось главное: единомыслие душ и сердец, когда его дело становится и ее.
До 1993 года Александр Асафов принимает деятельное участие в восстановлении обители. Но в марте 1993-го он умирает, и для Плигина это становится важной вехой: он дает обет никогда не оставлять остров и ставит крест. Обетный, перед алтарем Преображенского собора, вернее, перед будущим алтарем, а пока – его руинами. И продолжает свой труд. Изо дня в день, из месяца в месяц, практически один, без финансовой помощи: в Вологодской области в возрождении, а значит, и в финансах нуждались намного более известные памятники русской духовности.
И все же и один в поле воин, если с ним Бог! Первой восстановлена гостиница, куда поселяется Александр Плигин уже с женой, а в одной из комнат появляется, опять же его трудами, музей истории монастыря. Вскоре обновлен купол на колокольне Успенской церкви, воздвигнут золоченый крест, вырыт колодец, срублены деревянная часовня и баня, разбираются руины. На остров начинают приплывать гости: приедут, погостят, а потом в прессе озвучат свои впечатления, привлекая к нему внимание. Так потихоньку монастырь восставал из руин. Но даже это «потихоньку» требовало много сил от Александра. И его сердце не выдержало: в конце января 2004 года он уходит. На прощание Господь посылает Александру утешение: его отпевают в кафедральном соборе Вологды, рядом с ракой, где хранятся мощи прп. Иоасафа Каменского, а тело его предают земле на самом острове, рядом с часовней во имя Всех Вологодских святых.
Под такую удивительную историю неблизкая дорога до села Усть-Кубенское показалась нам совсем неутомительной. Да и сидеть в теплом автобусе, глядя в окно на косые струи дождя и слушая завывания ветра, было очень даже уютно. В селе, у берега озера, ждал катер, который должен был доставить нас уже на сам остров. Погода совершенно не радовала. Озеро волновалось, конечно же, не так, как в тот день 1260 года, когда тонули корабли князя Глеба Васильковича и тот дал обет основать монастырь в том месте, куда вынесет его корабль, но все же ощущение единения с давней историей было вполне реальным. В небольшом трюме катера оказалось совсем немного места, и большинство паломников расположилось на корме, поеживаясь под весенне-осенним дождиком и с нетерпением выглядывая остров на горизонте. Прошел почти час, когда мы, мокрые и заледеневшие, увидев вырастающую прямо из воды колокольню Успенской церкви, просто ахну - ли: она парила между небом и землей, закрытая от нас мягким полупрозрачным туманом… Позже я прочитаю у Виктора Астафьева о его встрече со Спас-Камнем: «Я увидел парящий в воздухе храм. Он, как легкая, сделанная из папье-маше игрушка, колыхался и подпрыгивал в солнечном мареве, а туманы подплавляли его и покачивали на волнах своих. Храм этот плыл навстречу мне, легкий, белый, сказочно прекрасный. Я отложил удочку, завороженный».
Стационарной пристани на острове нет, она не выдержит ежегодного ледохода, катер пришвартовался в более-менее удобном месте, паломники, ахая, охая и помогая друг другу, спустились по высокому трапу и ступили на островную землю. Нам предстояло еще одно испытание: пробраться по сыпучим камешкам через густой кустарник на берегу. Но вот все позади, нас радушно встречают вдова Александра Надежда и один из трудников и ведут в гостиницу, туда, где музей. Сегодня специально для нас в Успенской церкви будет служиться Литургия, многие готовились ко Причастию, но катера с батюшкой еще нет, а потому придется подождать. До службы пройдет не так уж мало времени: «богослужебный» катерок все не приходил и не приходил, а я почему-то не волновалась и даже не чувствовала голода, хотя пора бы уже было не только завтракать, но и обедать. И тут я себя поймала на ощущении, что время остановилось. Вот здесь, на острове, в возрождающейся обители, оно течет как-то по-другому, давая возможность всем, присутствующим сейчас и здесь, о чем-то задуматься, что-то решить, кого- то вспомнить и, конечно же, помолиться.
В музее нам показали макет старинного монастырского ансамбля, камень, который проломил крышу церкви, фотографии Александра. А потом пришел катер, нас всех благословил о. Дионисий (Воздвиженский), игумен обители, и мы, совершенно продрогшие (в музее не топили), пошли в церковь. А дальше была сказка небесная: неспешная исповедь, маленький придел, в котором мы стояли плечом к плечу, ничуть друг другу не мешая, непривычные для нас стасидии, старинная икона всего Собора Спас-Каменных святых (которая в годы богоборчества, густо покрытая олифой, служила дверью в каком-то деревенском доме), благодатная служба под неторопливый знаменный распев клиросного певчего… Я стояла совсем рядом с окошком и, бросив один раз в него взгляд, едва сдержала слезы. Из этого окна не было видно земли. Совсем. Наш храм с тихой неспешной соборной молитвой плыл по волнам, братья и сестры во Христе, пусть на небольшой срок, но исповедью очищенные от грехов и прощенные, приближались к самому великому Таинству в мире, наш храм был поистине кораблем спасения! К сожалению, наша речь не в состоянии передать чувства человека. Она может их только приблизительно обозначить. А уж состояние благодати можно только почувствовать. И в тот момент, надеюсь, Господь каждому из нас даровал это чудо…
После службы мы немного прошлись по территории острова и сами убедились, что жизнь на нем трудна. Даже огород не получается организовать: не только из-за того, что места свободного мало, но и потому, что на острове твердая и жесткая спасения почва, да и та густо покрыта неплодоносной кирпичной крошкой, оставшейся после взрыва собора. Берега острова подмываются волнами, а основную массу камня, которым был укреплен остров, в 1960-е годы вывезли на материк, самые желанные подарки для обители до сих пор – овощи и камни.
Еще мы узнали, что обитель оправдывала свое название и в мирском измерении – на острове во времена Отечественной войны 1812 года спасались от французов монахи нескольких московских монастырей, а в конце XIX века здесь была организована спасательная станция. Надзор за порядком на ней взял на себя игумен монастыря, а ее работники спасали не только моряков, попавших в беду, но и – зимой – заблудившихся путников. «Спасательные функции» обители старался вернуть и Александр, в одиночку помогая терпящим бедствие, а в 2013 году станцию возродили уже официально.
Нам рассказали о том, что многие века монастырь выполнял роль «темницы»: в его стенах томились Иван Неронов, один из вождей старообрядчества, и наш земляк – усть-сысольский священник Василий Сиротин, сосланный сюда за свои поэтические сатиры.
Показали домик, в котором живет Надежда Плигина; в память давних радиовстреч их с мужем на нем табличка – «ул. Радио, 1».
А потом мы поднимались на колокольню, кланялись могиле Александра, благоговейно прикасались к развалинам Спасо-Преображенского монастыря, под которыми до сих пор покоятся мощи святых праведников, трапезничали и бродили-бродили-бродили под дождем по острову. Уезжать не хотелось. Совсем. Даже несмотря на погоду, вернее, непогоду.
Уже отплывая от острова и не в силах оторвать взгляд от монастыря, я поймала себя на мысли, что и сам ансамбль похож на корабль. Корабль спасения…
На обратном пути разговаривать не хотелось. Хотелось молчать и думать. Думать о том, что каждый из нас сам выбирает свой путь в жизни – с Богом или нет, а если с Богом, то как – навсегда, во всю силу, или так, иногда по воскресениям и большим праздникам... Об удивительном чело - веке, связавшем себя с этой обителью. О его жене, которой, скорее всего, тоже непросто да - лось вот такое ее решение во всем поддержать мужа, принять, что он выбрал в своей жизни не ее и детей, а необитаемый остров с остатками монастыря. О том, что остров стал для них спасительным совсем не в переносном смысле: придя в разрушенную атеистами обитель, именно здесь сначала Александр, а потом и Надежда пришли к Богу. Размышляла я и о том, что, говорят, Господь забирает к себе человека, когда его миссия на земле выполнена. Видимо, предназначено было Александру стать вдохновителем, организатором и исполнителем благой идеи. Если это так, то свое предназначение он исполнил. И его уход не стал точкой в этом проекте, напротив, в него как бы влились новые силы – «падающий флаг» подхватила жена, дети и люди, которым стала небезразличной судьба острова и монастыря. В доказательство того – уже после его смерти восстановление и освящение церкви в честь Успения Божией Матери и служение в ней Литургии. А еще – вот это воспоминание Надежды Плигиной об экспедиции, когда подростки во главе с двумя взрослыми плыли на резиновых лодках из Карелии до Вологды (700 км!): «Мальчик Илья рассказал, что, когда они плыли ночью по Кубенскому озеру по крутым волнам, у него кончались силы. И вдруг он увидел остров, и это было спасение, и он пел песни... И еще он решил, что вернется сюда через 20 лет вместе со своим сыном, чтобы показать ему все, что увидел сам. Эти мальчики не будут взрывать храмы, и их дети тоже».
В 2006 году обитель передали Церкви, на реставрационные работы нашлись средства в федеральной программе. Совсем недавно монастырю, существовавшему ранее как архиерейское подворье, был пожалован самостоятельный статус с возвращением исторического имени – Спасо-Каменный Преображенский. Настоятелем его назначен игумен Дионисий (Воздвиженский). Пожелаем же батюшке терпения и помощи Божией в восстановлении монастыря! Думается, что это был еще один подарок Господа Александру Плигину – ведь в этом году ему исполнилось бы 70 лет.
Галина Смирнова
"Колокол Севера" №1(78) январь 2018 г.
"Колокол Севера" №2(79) март 2018 г.
Фото автора и мастерок.жж.рф