Милосердие

Сегодня на улице дождь. Холодно. Митя уныло смотрит в окно на бегущих под зонтами людей. Вчера еще ничего не предвещало такого ненастья. Светило солнце. Надо же так! Когда теперь вернется хорошая погода? От нечего делать Митя начал считать сбегающие по стеклу дождевые капли. Когда он досчитал до тридцати, его позвала бабушка. – Митя, иди-ка сюда скорее. Митя прошел в большую комнату. Бабушка сидела на диване и держала на коленях старый альбом с фотографиями. Это был альбом бабушкиных родителей. Митя очень любил рассматривать старые семейные фотографии. Их у бабушки с дедушкой было много. Особенно нравились ему черно-белые снимки. Такие теперь уже не делают. На них бабушка с дедушкой совсем молодые, красивые. А мама с папой смешные. Даже не верится, что эти мальчик и девочка – Митины мама и папа. Альбом, лежавший на коленях бабушки, был самым старым. Фотографии, хранящиеся в нем, Митя еще не видел. Бабушка очень берегла этот альбом и все обещала: – Вот станешь постарше, тогда посмотрим его вместе. И вот, видимо, пришло время. Митя осторожно присел рядом с бабушкой. Он невольно начал относиться к альбому как к великой ценности, поэтому боялся сделать лишнее неловкое движение. Бабушка открыла потертую, выцветшую от времени первую страницу. Фотографии, которые увидел Митя, оказались, действительно, очень старинными. Это можно было понять даже не по черно-белому и коричневому изображению, а по одежде, позам людей, смотревших на Митю и бабушку из далекого-далекого прошлого. – Вот, Митя, смотри, это мой дед Федор. Он воевал еще в Первую мировую войну, – бабушка указала на потемневший снимок, с которого на Митю смотрели молодой мужчина в армейской форме и девушка в длинном темном платье с белым воротничком и в белом переднике. Голова девушки была покрыта косынкой с нашитым посередине крестом. – А это, – бабушка погладила изображение девушки, – моя бабушка Анна. Они познакомились, когда дедушка был тяжело ранен и попал в госпиталь. Давно это было. Еще в Первую мировую войну. У него началось заражение крови, врачи отрезали кисть правой руки, неизвестно было, спасут ли всю руку. А бабушка Аня в этом госпитале служила сестрой милосердия, ухаживала за дедушкой. Ему было очень плохо. Совсем молодой, а уже инвалид. Как работать, как жить дальше? А если руку отнимут? Бабушка не отходила от него, так ей жалко было этого крепкого парня, который никому ни на что не жаловался, молча лежал и смотрел в потолок. Но она-то понимала, чувствовала, что у него на душе. Конечно, не только за дедушкой ухаживала, а вот же, полюбила его. После госпиталя вместе и поехали в дедушкин город. Так и прожили до второй войны. А когда началась Великая Отечественная, дедушка сам на фронт пошел, хотя с его инвалидностью и не призвали бы. Ушел вслед за старшими сыновьями. Недалеко от дома, под Сталинградом, и погиб. С тех пор бабушка Анна замуж больше не выходила, верность своему Федору хранила, любовь их берегла. Митя смотрел на снимок и пытался представить себе живыми двух этих молодых людей, ставших потом бабушкой и дедушкой для его бабушки. – Ба, а что значит «сестра милосердия»? – А? Сестра милосердия? Да это, Митя, медсестра по-нашему, по-нынешнему. Бабушка немного помолчала. – Нет, Митя, наверное, все же не так. Сестра милосердия – это все же немного другое. Ты только вслушайся – милосердие! Сестра с сердцем, милостью исполненным. Бабушка всматривалась в тусклый снимок, разглаживая его рукой, будто пытаясь приласкать тех, кто был на нем изображен. – Ты знаешь, я, помню, совсем девчонкой была, а бабушка нам рассказывала, как трудно ей поначалу было. Она ведь и не собиралась совсем быть медицинской сестрой. А вот ведь, началась война, много раненых появилось. За ними надо было ухаживать, обстирывать их, перевязывать. Вот и пошли молодые девчонки в госпитали. Никто не заставлял, сами, по собственной воле пошли. И из богатых фамилий, даже из царской семьи женщины стали сестрами милосердия. Бабушка говорила, что очень брезгливой была. На кровь смотреть не могла поначалу. А привозили много раненых. Раны страшные у многих, начинали загнаиваться, надо было их обрабатывать. Иногда привозили солдатиков с оторванными руками, ногами. Вот бабушка, пересиливая себя, помогала раненым, ухаживала за ними, перевязки делала. И не только она. Много работало сестер милосердия. Из любви к ближнему, из сострадания, из чувства долга. Сколько терпения надо было, сколько сил. Но раненые так нуждались в этой заботе, в ласке. Ведь мамы, жены этих солдат были далеко. И сестрички милосердия становились на это время их мамами. Жалели их, ухаживали за ними. – Ба, а сейчас есть сестры милосердия, или все только медсестры? – Понимаешь, Митя, – бабушка на минуту задумалась. – Понимаешь, любая медсестра может быть или сестрой милосердия, или просто медсестрой. – Или сестрой бессердия, да? Как, помнишь, у тети Шуры, соседки, когда она звала-звала после операции медсестру, а та так и не подошла к ней, а потом еще и поругала ее. – Вот видишь, Митя, все ты понял правильно. Быть милосердным или немилосердным – это зависит от человека. От того, как он воспитан, как он относится к людям. Главное – любить людей. А если ты любишь, то просто не сможешь быть немилосердным. И не обязательно только медсестрам надо быть милосердными. Любой человек должен жить с милостью в сердце к другим людям. Но это нелегко. Ой, как это нелегко, Митя. Любое доброе дело легко не делается, все с трудом и терпением. Но в жизни без труда… – Не вытащишь и рыбку из пруда, – Митя обнял бабушку. За окном стучал дождь, но Митя уже не думал о нем. Перед ним открывалась история далекого прошлого, история его семьи. Он знакомился с людьми, которые очень были похожи на его бабушку и дедушку. И Мите тоже очень хотелось стать похожим на них. Быть таким же добрым, сильным, милосердным. Конечно, это трудно. Но он обязательно постарается. Иначе и быть не может. Людмила Плешивцева. Рисунок Ксении Кравченко. "Колокол Севера" №5 сентябрь 2016 г.